2 Осипова Российское крестьянство в революции и гражданской войне

Крестьянство России в революции 1917 года.
Из раздела исключались и надельные земли. Они объявлялись общенародным достоянием. Маслов полагал, что "отрезка на­дельных земель может встретить сопротивление среди трудового населения. Надельные земли все нужно считать в трудовом поль­зовании"129.
В комиссиях ГЗК эсеры подчеркивали трудовую природу ку­лацких хозяйств, считая необходимым обеспечить им наиболь­шие льготы при проведении реформы. Основанием для их зачис­ления в разряд трудящихся служило применение личного труда в хозяйстве. Маслов предложил кулацкие хозяйства с наемными рабочими считать не капиталистическими, а крупнопосевными крестьянскими хозяйствами. Чтобы не нанести ущерба таким хо­зяйствам, было решено не запрещать им применение наемного труда. А хозяйствам крестьян на купчих землях оставлялась двойная трудовая норма, т.е. 100-150 и более десятин. За отчуж­даемые сверх указанной нормы излишки купчих земель предус­матривалось денежное возмещение из государственной казны. Крестьянские хозяйства не подлежали ограничению как в случа­ях, если они являлись образцовыми капиталистическими, так и если они велись на общинных надельных или арендованных зем­лях, независимо от количества десятин и числа батраков130.
Обосновывая необходимость земельных льгот кулакам, Мас­лов подчеркивал, что кроме желания сохранить производитель­ные силы в агросфере, он руководствовался политическими со­ображениями: "Полутрудовые и полукапиталистические хозяй­ства, составляя довольно многочисленную группу крестьянских хозяйств, являются в то же время наиболее влиятельной средой в деревне. В виду этого резкое посягательство на их земли... в со­стоянии вызвать сопротивление с их стороны и создать крупную категорию людей, оказывающих серьезное сопротивление зе­мельной реформе. С таким сопротивлением нельзя не считать­ся"131.
11 августа Чернов внес на обсуждение Временного правитель­ства свой земельный законопроект. В нем предусматривалось, что земли могли переходить из одних рук в другие "только на ос­новании действующих законов". Частная собственность на зем­лю не отменялась. Помещикам оставлялось столько земли, сколько они могли обработать с применением рабочей силы,
50
Борьба вокруг земельной реформы
причем размер этой площади определял сам помещик. За необ­работанную десятину он должен был платить налог государству. В ведение земельных комитетов переходили только те земли, ко­торые их владельцы и арендаторы отказывались обрабатывать. Проект предусматривал замену всех натуральных обязательств денежными132. Проект Чернова был близок кадетскому. Разница заключалась лишь в том, что за земли, от которых отказывались сами помещики, не выплачивался выкуп. В конце июля - начале августа на съезде Всероссийского крестьянского союза секретарь председателя Временного правительства А.Ф.Керенского П.А.Сорокин, излагая точку зрения Чернова на земельную ре­форму, заявил о возможности оплаты "некоторых закладных ли­стов"ш. Но для кадетов и этот проект Чернова был неприемлем: его обсуждение отложили134.
Немало межпартийных споров велось вокруг вопроса о функ­циях земельных комитетов. Вторая сессии ГЗК (1 - 6 июля) по­требовала от Временного правительства расширения прав зе­мельных комитетов и передачи всех земель в их ведение. Кадеты в ГЗК не позволили эсерам пересмотреть постановление прави­тельства о земельных комитетах от 21 апреля, на чем настаивала общинная деревня. Новое "Положение о земельных комитетах" было разработано лишь в сентябре заместителем Чернова эсе­ром П.А.Вихляевым. "Положение" передавало все права регули­рования земельных вопросов земским управам (избранным в сентябре), отобрав их у волостных земельных комитетов. Этот проект рассматривался на нескольких заседаниях ГЗК. Много­численными поправками эсеры восстановили пункт о передаче всех земель в ведение земельных комитетов. Расширялись права уездных комитетов, демократизировался их состав и др. Но главная идея Вихляева - необходимость согласования действий земельных комитетов с общегосударственными интересами и по­становлениями Временного правительства, осталась в проекте. 13 октября проект был вторично представлен Временному пра­вительству. Но рассмотрен так и не был.
Одновременно ГЗК готовил проект инструкции земельным комитетам. В нем наиболее волновавший общинное крестьянст­во вопрос о переходе всей земли помещиков в распоряжение зе­мельных комитетов даже не ставился. Комитетам же предостав-
51
Крестьянство России в революции 1917 года.
лялось право регулирования арендных отношений в интересах трудового населения". Они же должны были принимать "все ме­ры против самочинных захватов земли"135. Но этот проект не был рассмотрен Советом ГЗК. Местные земельные комитеты так и не получили столь необходимые им правительственные инструк­ции, регламентирующие их деятельность.
19 и 20 августа "Известия Всероссийского Совета крестьян­ских депутатов" опубликовали сводку наказов о земле, привезен­ных с мест делегатами I Всероссийского съезда крестьян. Ее пуб­ликацией эсеры как бы подтверждали свою приверженность ин­тересам крестьянской массы. Но сопоставление "Примерного крестьянского наказа о земле" с практическими делами эсеров­ского руководства, с его проектами аграрных законов свидетель­ствовало об отходе лидеров эсеров от общинного крестьянства.
1.7. Восстание крестьян осенью 1917 года
В конце августа 1917 г., во время мятежа генерала Л.Г.Корни­лова, проходила третья сессия Главного земельного комитета. В специальной резолюции сессия выразила негодование по поводу "вылазки контрреволюционеров". Делегаты потребовали изме­нить нерешительную политику правительства в области земель­ных отношений136. Закрывая сессию, А.С.Посников вынужден был признать создавшееся в деревне положение отчаянным. Де­ревня накануне гражданской войны - таков был итог развития событий в стране к концу августа 1917 г.
В 28 губерниях Европейской части России в 1917 г. было от­мечено свыше 15 тысяч выступлений крестьян против частного землевладения. Из них в сентябре-октябре 3500 выступлений произошло в Центральной России. Губернии Поволжья (1670 выступлений) и Земледельческого Центра (1349) стали центрами крестьянских восстаний137.
• Осенний период отличается резким изменением форм борьбы крестьян за землю. Если с марта по август в деревне преобладали различные формы экономического ограничения землевладельцев с сохранением за ними права собственности на землю, то осенью крестьяне перешли к методам, характерным для крестьянской войны: вооруженным захватам, разгромам, поджогам, террору.
52
Восстание крестьян осенью 1917 года
К концу августа обстановка в деревне настолько накалилась, что достаточно было небольшой случайности, чтобы вспыхнул большой "пожар". События в селе Сычевка Ярославской волос­ти Козловского уезда Тамбовской губернии стали искрой, вос­пламенившей пожар крестьянской войны. Уже летом в губернии неоднократно складывалась ситуация, подводившая деревню к гражданской войне, и только очередным маневром эсерам удава­лось удерживать крестьян от погромов и захватов помещичьих владений. Но 7 сентября в селе Сычевка охрана кулака Романо­ва, арендовавшего имение помещика Похвистнева, ранила двух крестьян, зашедших в посевы подсолнуха. В ответ на это имение было сожжено, Романов убит. На следующую ночь уже горели имения во всех соседних селах. За неделю восстание охватило 14 волостей уезда. Были разгромлены 54 имения, в том числе 16 полностью. Более 30% пострадавших являлись земельными соб­ственниками из крестьян. Козловский уездный комиссар, сооб­щая в Главное управление милиции об этих событиях, их причи­ной назвал "неопределенную земельную политику, породившую опасность, что крестьяне земли не получат". За сентябрь-ок­тябрь в губернии произошло 193 выступления крестьян, из них 136 носили разгромно-захватный характер. На придорожных столбах были расклеены призывы: "Товарищи-крестьяне! Обра­тите внимание, помещики убрались из тех имений, которые раз­громлены, и сидят еще в тех, которые уцелели. Призываем вас сжечь и эти имения, чтобы противное семя убралось оттуда, и тогда вы получите землю и волю".
Земельные собственники в свою очередь призывали к объе­динению и отмщению. Их листовка начиналась словами: "Буду­щие пролетарии, русские землевладельцы, объединяйтесь! В ог­ненном мщении обретешь ты свое утешение". В листовке про­водилась мысль, что не помещики, а крестьяне-собственники являются теперь хозяевами земли. "Земля за деньги перешла к нам, новым землевладельцам всех сословий, людям бережли­вым и трезвым. В сельском хозяйстве не так важен труд жнеца и пахаря, доступный всякому пьянице, как труд трезвого, умно­го и трудолюбивого устроителя хозяйства, исправного хозяи­на".
53
Крестьянство России в революции 1917 года.
Губернские и уездные комиссары из Рязанской, Воронежской, Тульской, Орловской, Пензенской, Саратовской, Нижегород­ской и других губерний доносили в МВД, что аграрное движение разрастается под влиянием тамбовских событий, общего недо­вольства аграрной и продовольственной политикой Временного правительства и сильного полевения крестьян. Пензенский ко­миссар эсер Ф.Ф.Федорович писал 19 сентября в МВД: "Влияние и авторитет растеряны. Движение крестьян разрастается, оста­новить его почти невозможно, милиция бессильна, воинских ко­манд не хватает"138. Крестьянское восстание распространилось на 79 уездов Центральной России. В Воронежской губернии им было охвачено 74% волостей, в Тульской 52% и т.д. Это было восстание общинной бедноты. Она уничтожала частную собст­венность крестьян с таким же ожесточением, как и помещичью. Погромы хуторян, отрубников, крестьян-собственников особо широкий размах приняли в уездах Поволжья. В Сердобском уез­де Саратовской губернии только в сентябре было разгромлено 30 хозяйств отрубников. Союз земельных собственников Бала-шовского уезда телеграфировал министру внутренних дел о том, что крестьяне совершают насилия не только над помещиками, но и над зажиточными крестьянами, идет организация крестьян­ских боевых дружин, которые вооружаются отобранным у земле­владельцев оружием139. В Саратовской губернии только в октяб­ре произошло 162 выступления общинников против крестьян-собственников, в Симбирской - 267, в Казанской - 150 (за сен­тябрь-октябрь). В трех губерниях Поволжья за два месяца отме­чено 570 выступлений против кулаков, хуторян и отрубников140.
С ростом крестьянского восстания даже представители офи­циальных властей стали признавать необходимость передачи имений помещиков земельным комитетам. Такие постановления о передаче были приняты в Тамбовской, Саратовской. Тульской. Тверской, Нижегородской, Курской, Псковской губерниях, в Николаевском уезде Самарской губернии. Волостные земельные комитеты стали организованно брать имения на учет. Они были учтены в 28% волостей Пензенской, 20% Саратовской и 19% во­лостей Рязанской губерний141.
В сентябре-октябре к правительству обратились Саратов­ский, Рязанский, Тульский, Орловский, Пензенский губернские и
54
Восстание крестьян осенью 1917 года
многие уездные союзы земельных собственников с требованиями о присылке войск и введении военного положения. 1 октября Главный совет ВСЗС созвал совещание представителей 25 гу­бернских отделений для выработки мер борьбы с восстанием крестьян. Совещание потребовало немедленных мер для подав­ления аграрных беспорядков вооруженной силой, настаивая на использовании кавалерийских частей. В противном случае ВСЗС грозил "прибегнуть к возмездию и самосуду"142. 21 октября сове­щание юрисконсультов местных отделений ВСЗС главным сред­ством борьбы с развивающейся революцией в деревне назвало широкое применение вооруженной силы, введение военного по­ложения в ряде губерний и уездов "на срок, достаточный для полного подавления беспорядков, и лицу, которому поручается руководство военной силой, должны быть предоставлены доста­точные полномочия"43. Московский юрист И.П.Купчинов, осно­вываясь на царских законах, доказывал, что аграрное движение по своим последствиям весьма близко подходит к понятию не­приятельского нашествия, а потому местности, охваченные им, могут быть приравнены к району военных действий, что позво­лит председателю Временного правительства единолично прини­мать какие угодно чрезвычайные меры. Вместе с этим Купчинов предлагал заменить гражданские власти военными с предостав­лением им широких прав144. Он был уверен, что предложенные им меры не встретят особого сопротивления со стороны лидеров партий правительственной коалиции.
И действительно, 8 сентября Керенский распространил на все губернии меры подавления крестьянского движения, разрабо­танные в июле 1917 г. генералом Корниловым для прифронто­вых районов. 28 сентября правительство признало необходимым образовать особые комитеты по борьбе с аграрными беспоряд­ками'45, наметило меры по усилению милиции на местах: увели­чило средства на ее содержание, расширило штаты за счет бое­вых офицеров и солдат из числа георгиевских кавалеров146. 12 ок­тября правительством рассматривался проект постановления о предоставлении губернским комиссарам особых полномочий для борьбы с революционными выступлениями. Вслед за тем по­следовало указание МВД о том, что на местах вся власть должна быть сосредоточена в руках комиссаров Временного правитель-
55
Крестьянство России в революции 1917 года._______________
ства147. 20 октября комиссия Временного Совета Республики рас­смотрела проект меньшевиков о создании "комитетов общест­венных организаций" для централизованной борьбы с револю­ционным движением148. Правительство одобрило проект меньше­виков149.
За сентябрь-октябрь в центральных губерниях военная сила против крестьян применялась 112 раз150. Но солдаты тыловых гарнизонов все чаще отказывались стрелять в крестьян и перехо­дили на их сторону. Прокурор Московской судебной палаты А.Ф.Стааль 3 октября сообщал командующему Московским во­енным округом, что солдаты в большинстве случаев "являются горючим материалом, способным только слиться с бунтующими массами и тем еще более разжечь пагубное настроение их"151. Та­ким образом, не только крестьяне, но и солдаты вышли из пови­новения. Временное правительство уже не могло рассчитывать на тыловые гарнизоны для борьбы с крестьянами. Земельные собственники все настойчивее требовали присылки "дисципли­нированных" частей. Такими частями пока оставались только кавалерийские полки. 19 октября министр внутренних дел обра­тился к военному министру с просьбой передислоцировать кава­лерийские полки для возможного быстрого использования их против крестьян. В губерниях, где не была расквартирована ка­валерия, предполагался перевод соответствующего количества эскадронов с фронта и из других мест. Кроме того, в Москве, Са­ратове, Перми, Харькове и Омске намечалось создать сводные полки для экстренных вызовов. Полки передавались в распоря­жение губернских комиссаров'52.
Эсер Н.Д.Авксентьев, будучи председателем Исполкома Все­российского совета крестьянских депутатов и председателем Временного Совета республики (Предпарламента), санкциони­ровал посылку карательных экспедиций в деревню.
Министр земледелия С.Л.Маслов считал, что для предотвра­щения крестьянских волнений достаточно издать законы, регу­лирующие земельные отношения. И 11 октября он внес на рас­смотрение Временного правительства законопроект "Об урегу­лировании земельными комитетами земельных и сельскохозяй­ственных отношений". Проект обобщал идеи проектов Чернова и Главного земельного комитета. В нем были учтены результаты
56
Восстание крестьян осенью 1917 года
дебатов в Лиге аграрных реформ и замечания Юридического со­вещания при Временном правительстве. Законопроект Маслова предусматривал впредь, до принятия земельных законов Учреди­тельным собранием, передачу земель в ведение местных земель­ных комитетов для учета, наблюдения за их использованием и охраны имений153. Вопрос о ликвидации частной собственности на землю в проекте не ставился. Крестьяне должны были арендо­вать земли частных собственников. Арендная плата, которую крестьяне к тому времени уже не вносили, должна была взыски­ваться земельными комитетами, которые, уплатив долги и нало­ги землевладельцев, остаток денег обязаны были передать собст­венникам земли. Скот и инвентарь оставались в имениях и не могли использоваться крестьянами без согласия владельца. В арендный фонд передавались те земли, которые обычно сдава­лись в аренду или обрабатывались крестьянским инвентарем. Не подлежали передаче в арендный фонд сады, виноградники, са­харные плантации. Проект Маслова не разрушал производи­тельные силы в сельском хозяйстве. Он отвергал как утопию со­циализацию земли с ее уравнительностью, запрещением аренды и наемного труда. Проект был продолжением политики капита­лизации крестьянского и помещичьего хозяйства, начатой П.А.Столыпиным. Но проект явно запаздывал: в деревне уже полным ходом шла конфискация частновладельческих земель.
Проект Маслова (очень близкий программе кадетов), при об­суждении в правительстве был отклонен. Серьезные возражения вызвали возможность передачи земель комитетам и образование арендного фонда до Учредительного собрания. При вторичном обсуждении (24 октября) он также не был принят - на этот раз ввиду скорого созыва Учредительного собрания.
Ленин в конце сентября расценивал крестьянское восстание как проявление общенационального кризиса. По его убеждению, большевики были бы изменниками крестьянству, если бы не при­шли ему на помощь, организовав восстание против власти бур­жуазии, "ибо терпеть подавление крестьянского восстания пра­вительством... значит губить всю революцию, губить ее навсегда и бесповоротно... "54. 30 сентября в обращении "К рабочим, кре­стьянам и солдатам" он писал, что если власть будет у Советов и в России будет рабоче-крестьянское правительство, "то не позд-
57
Крестьянство России в революции 1917 года.
нее 25 октября (если 20 октября будет съезд Советов) будет пред­ложен справедливый мир всем воюющим народам... Если власть будет у Советов, то немедленно помещичьи земли будут объяв­лены владением и достоянием всего народа... Ни одного дня нельзя терпеть, чтобы усмиряли военной силой крестьян, чтобы гибли тысячи и тысячи на войне, когда можно и должно немед­ленно предложить справедливый мир"155.
Сдвиг влево в настроениях масс нашел отражение в докумен­тах последнего заседания Временного Совета республики вече­ром 24 октября 1917 г. Левый эсер Б.Д.Камков на его заседании заявил о недоверии своей фракции Временному правительству и о необходимости создания однородной демократической власти. Лидер меньшевиков Ф.И.Дан сказал, что выбить почву из-под ног большевиков можно только решением главных вопросов - о мире, земле, демократизации армии, чтобы народ видел "что его законные интересы защищаются именно этим правительством, а не большевиками". В таком же духе выступал лидер правых эсе­ров А.Р.Гоц. На том же заседании лидер меньшевиков-интерна­ционалистов Ю.О.Мартов говорил: "Демократия должна за­явить правительству, что никакой поддержки оно от нее не полу­чит, если правительство немедленно не даст гарантии реализа­ции насущных нужд народа. Репрессии не могут заменить необ­ходимости удовлетворения нужд революции. Должно быть сде­лано заявление, что Россия ведет политику немедленного мира, что земельные комитеты получат в свое распоряжение подлежа­щие отчуждению земли..." Чтобы избавить страну от ужасов гражданской войны правительство должно реорганизоваться156.
Временный Совет республики принял резолюцию ("формулу перехода"), где подчеркивалась необходимость немедленного издания декрета о передаче земель земельным комитетам и "ре­шительное выступление по внешней политике с предложением союзникам провозгласить условия мира и начать мирные пере­говоры". За левую резолюцию голосовало большинство членов Временного Совета республики - 123, против - 102 и 26 воздержа­лось. Лидер кадетов Милюков оценил результаты голосования как вотум недоверия Временному правительству. Поздно вече­ром о принятом решении был извещен премьер Керенский. Он также расценил это решение как отказ в поддержке, но заявил,
58
Восстание крестьян осенью 1917 года
что правительство в подсказках не нуждается и будет действо­вать самостоятельно157.
Временное правительство доживало последние часы в полной изоляции.
25 октября в 10 часов утра в воззвании "К гражданам Рос­сии!" ВРК при Петроградском Совете рабочих и солдатских де­путатов объявил о низложении Временного правительства и пе­реходе государственной власти в его руки. Вечером того же дня Второй Всероссийский съезд Советов передал власть Советам, политически оформив завершение социального взрыва, назре­вавшего в деревне в течение восьми месяцев 1917 г.
Рождение нового режима
Глава 2. Рождение нового режима
Октябрьская революция в России созрела и победила в экс­тремальных условиях войны, развала экономики, паралича вла­сти демократического Временного правительства, стремления народа к миру, крестьянства - к земле.
В марксистской теории, положенной в основу практической деятельности партии большевиков, взявшей власть 25 октября 1917 г., отношения рабочего класса и крестьянства строились как отношения ведущего и ведомого. Считалось, что рабочий класс должен быть гегемоном, воспитателем своего младшего брата политически менее развитого, неорганизованного, соци­ально и духовно задавленного крестьянства, преобразователем условий и уклада его жизни, сознания, психологии.
В основе всей практической деятельности РКП(б) лежало ле­нинское понимание социально-классовой структуры российско­го крестьянства, представление о нем как о классе капиталисти­ческого общества. Поскольку революция считалась пролетар­ской, то ее опорой в деревне должна была быть, по понятиям коммунистов, беднота, т.е. пролетарские, полупролетарские и мелкие крестьянские хозяйства, живущие полностью или отчасти работой по найму. В крестьянстве эти слои составляли большин­ство и после решительной расправы с помещиками и зажиточны­ми крестьянами они должны были быть, по расчетам большеви­ков, на стороне пролетарского переворота. Хотя среди мелкого крестьянства предвиделись неизбежные колебания в сторону свободной торговли, т.е. в сторону буржуазии1.
Другой массовый слой сельского населения, с которым про­летариат должен был установить союзнические отношения, от­воевав его у буржуазии, Ленин относил к среднему крестьянству. В капиталистическом обществе это земледельцы, имевшие учас­ток земли (на общинном праве, праве собственности или арен­ды), который давал им некоторый излишек продукции, способ­ный в лучшие годы превращаться в капитал. При капитализме эти крестьяне часто прибегали к найму рабочей силы. В услови­ях Советской власти социальные признаки среднего крестьянст­ва изменились. Оно не становилось собственником или аренда­тором национализированной земли, а лишь получало право
60

пользования и обработки ее собственным трудом. В новых усло­виях средним крестьянином Ленин называл того, кто владел не­которыми средствами производства, не продавал своей рабочей силы и не эксплуатировал наемный труд2. В таком понимании средним становилось абсолютное большинство крестьян. В на­чале переходного периода от капитализма к социализму у этого слоя крестьянства, считал Ленин, преобладали колебания в сто­рону буржуазии. Источник колебаний он видел в мелкотоварном характере их производства, мелкобуржуазной психологии, ми­росозерцании и настроении собственника. Поэтому рабочий класс не мог сразу поставить задачу "привлечь этот слой на свою сторону, а должен ограничиться задачей нейтрализовать его, т.е. сделать нейтральным в борьбе между пролетариатом и буржуа­зией"3. Чтобы не допустить перехода средних слоев на сторону буржуазии, власть Советов должна была добиваться соглашения с ними, делать им уступки в практических вопросах социалисти­ческого строительства. Соглашение с ними - основа политики их нейтрализации. Теоретически суть методов нейтрализации со­стояла в убеждении, воспитании, организации, соглашении и удовлетворении их требований. Но в случаях перехода колеблю­щихся на сторону "классовых врагов диктатуры пролетариата", для пресечения их враждебных действий Ленин не исключал воз­можность применения к ним принуждения4. Основой для дости­жения соглашения со средними слоями Ленин считал борьбу Со­ветской власти против помещиков и буржуазии. К последней Ле­нин относил и состоятельное крестьянство, кулаков.
В упрочении власти Советов огромное значение имел полити­ческий блок большевиков с левыми эсерами, представлявшими интересы общинного крестьянства. Ленин считал, что блок этих партий "может быть "честной коалицией", честным союзом, по­скольку "коренного расхождения интересов наемных рабочих с интересами трудящихся и эксплуатируемых крестьян нет'". Од­нако практика первых месяцев революции показала различное понимание целей и методов социального преобразования обще­ства коммунистами и левыми эсерами.
Левые эсеры вошли в революцию во многом с идейным бага­жом народничества. Они стали наследниками аграрной про­граммы эсеров с ее разрушительным требованием уравнительно-
61
Рождение нового режима
го раздела земли. В отличие от коммунистов они не признавали классового принципа в решении социальных задач, заявляя себя противниками диктатуры, централизации, ограничения свобод, применения насилия к трудящимся. Левые эсеры не отрицали расслоения крестьянства, но считали, что его верхние (кулацкие) и низшие (пролетарские, люмпенские) слои не играют определя­ющей роли в жизни деревни. Решающая роль, по их понятиям, принадлежала трудящемуся крестьянству, не эксплуатирующему наемного труда. В этом плане они чувствовали реальность луч­ше большевиков. Левые эсеры, не признавая гегемонии пролета­риата, считали крестьянство основой класса трудящихся и дви­жущей силой социального обновления общества. В Советах они видели организацию, способную осуществить их аграрную про­грамму. Вся их практическая деятельность была подчинена борьбе с большевиками за влияние на крестьянство.
Левые эсеры оформились как политическая партия лишь во второй половине ноября 1917 г. Только после того, как выяви­лась безнадежность создания однородного социалистического правительства, они вошли в Совнарком (8 декабря 1917 г.). Ком­мунисты, не имевшие крестьянского большинства на съездах, к левым эсерам относились с осторожностью и терпимостью.
Наиболее сложными проблемами в отношениях новой власти и среднего крестьянства стали хлебная монополия с ее запретом частной торговли и изъятием излишков хлеба и мобилизация крестьян в Красную Армию.
Задолго до Октябрьской революции Ленин много внимания уделял выявлению позиций кулачества. В его понимании кулаки - это крестьяне, ведущие хозяйство с применением наемного тру­да, т.е. эксплуататоры. Для Ленина и большевиков они представ­лялись лишь одной из разновидностей капиталистов и рассмат­ривались ими как враги социалистической революции. В марк­систской теории ликвидация кулачества считалась исторической задачей социалистической революции, но допускались многова­риантные компромиссы в определении сроков и способов ее осу­ществления. Ф.Энгельс полагал, что отнять у кулаков всю собст­венность нельзя, поскольку такие крестьяне работают на земле и создают часть своего достатка собственным трудом. Теоретиче-
62
ски это положение разделял и В.И.Ленин. Но практика револю­ции была далека от теории.
Термин "кулак" широко представлен в источниках по исто­рии этого периода. Но необходимо помнить, что скрытая за ним историческая реальность не всегда доступна адекватной расши­фровке, что зачастую мы имеем дело лишь с идеологемой и по­литическим жупелом, настойчиво навязываемыми большевика­ми в оправдание своей антикрестьянской политики.
В России крестьянское предпринимательство в агросфере на­ибольшее развитие получило на окраинах, где меньше давили крепостнические пережитки. В Прибалтике, на юге Украины, Се­верном Кавказе, в Заволжье, Сибири сразу проявилась враждеб­ность кулаков к Советской власти. В Центральной России к Ок­тябрьской революции кулаки еще не разорвали общинной пупо­вины. По образу жизни, труда, психологии они оставались крес­тьянами, ведущими за собой деревню.
Первые аграрные законы Советской власти (Декрет о земле и Основной закон о социализации земли) стали симбиозом двух утопий: крестьянской - с требованием всеобщего уравнения, и пролетарской - с задачей социалистического преобразования сельского хозяйства на основе государственной и коллективной собственности. Законы не ставили непосредственной задачи экс­проприации кулачества, но предусматривали ограничение его собственности. Во-первых, сам уравнительный принцип распре­деления позволял изымать у кулаков земли сверх определенной крестьянскими съездами нормы. Во-вторых, если земля сдава­лась кулаками в аренду и обрабатывалась наемным трудом, она передавалась нуждающимся крестьянам. И лишь в одном случае допускалась экспроприация всей их собственности - при сопро­тивлении власти, т. е. в порядке карательной меры. В идеале главной задачей Советской власти в отношении кулаков было лишь ограничение их эксплуататорских стремлений, установле­ние контроля над ними, подчинение их пролетарским законам, т. е. лишение их возможности выступать против власти Советов и оказывать идейное и политическое воздействие на деревню. Но уравнительность землепользования, запрещение аренды и ис­пользования наемного труда ограничивали крупного крестьяни­на в его правах собственности на средства производства и хлеб,
63
Рождение нового режима.
подрывали основы товарности его хозяйства. Подрыв матери­ального благосостояния зажиточного крестьянства породил его политическую враждебность к Советской власти. С весны 1918 г. меры экономического принуждения, применяемые к этой катего­рии крестьян, как единственных владельцев товарного хлеба, до­полненные ограничениями гражданских прав, толкнули их в ла­герь ярых противников новой власти. Практика 1918 г. в отно­шении крестьян дала наибольшие расхождения с теорией, став одной из причин разрыва политического блока большевиков и левых эсеров и создания крестьянского фронта гражданской войны.
В отношениях Советской власти и крестьянства наибольшие трудности пришлось преодолеть, решая проблему регулирова­ния производства и перераспределения продуктов крестьянского труда. В условиях развала экономики страны Ленин и партия большевиков непоколебимо стояли за государственную монопо­лию на хлеб, введенную еще в марте 1917 г. Временным прави­тельством, за обязательность твердых цен на хлеб, его учета, контроля и централизованного распределения. Принятие в кон­це весны 1918 г. экстраординарных мер сохранения государст­венной монополии на хлеб вызвали серьезный конфликт новой власти с крестьянами как производителями хлеба. В таких усло­виях РКП(б) перешла к форсированию раскола крестьянства, чтобы через выделение и организацию бедноты упрочить свои позиции в деревне.
2.1. Волостные и сельские советы - крестьянская власть
Чтобы провести отмену частной собственности на землю и передать ее в пользование крестьянам, новой власти надо было овладеть крестьянскими организациями: Советами, земельными комитетами, волостными земствами. В них большевики и левые эсеры не имели большинства. Губернские и многие уездные орга­низации крестьян оставались в руках правых эсеров, отрицав­ших правомочность Второго съезда Советов на издание законов. Это право они признавали только за всенародно избранным Уч­редительным Собранием.
Выборы в Учредительное Собрание состоялись 12-14 ноября 1917 г. Победу на них одержали эсеры (54% депутатов).
64
Волостные и сельские советы - крестьянская власть
Открытию Собрания предшествовали Чрезвычайный, а затем II Всероссийский съезды крестьян (ноябрь - декабрь 1917 г.), ко­торые высказались за власть Советов, одобрив декреты Второго Всероссийского съезда Советов. Вместе с тем они настаивали, чтобы Декрет о земле был утвержден Учредительным собрани­ем. Выступая за созыв Учредительного собрания, II Всероссий­ский съезд крестьянских Советов тем не менее подчеркнул, что будет решительно бороться против попыток вступить в борьбу с Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, рас­сматривая это как посягательство на завоевания революции. Правоэсеровскому исполкому крестьянских Советов было выра­жено недоверие. Новый избранный исполнительный комитет крестьянских Советов влился во Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов, избранный Вторым съездом Советов. Правые эсеры, уйдя с крестьянского съезда, обратились к крестьянам от имени старого исполкома с призывом организо­вать сопротивление власти Советов, не осуществлять ее декретов и требовать созыва Учредительного собрания6.
С арены Всероссийских съездов борьба за крестьянство была перенесена на губернские и уездные съезды, волостные и сель­ские сходы и собрания. Поскольку выборы в Учредительное со­брание дали правым эсерам значительный перевес перед всеми другими партиями, они рассчитывали, что крестьянство поддер­жит их в борьбе против Советов за передачу власти всесослов­ным органам, созданным Учредительным собранием. И действи­тельно в ноябре - декабре девять губернских - Владимирский, Воронежский, Курский, Московский, Петроградский, Самар­ский, Саратовский, Тверской, Ярославский и некоторые уездные - Орловский, Усманский и другие съезды крестьян, созванные правоэсеровскими исполкомами, осудили Октябрьскую револю­цию и выразили недоверие Советскому правительству. Острая политическая борьба за крестьянство шла на шести губернских съездах: Воронежском, Московском, Нижегородском, Самар­ском, Тверском и Ярославском. Здесь дело дошло до раскола: ле­вые делегаты ушли со съездов. По призыву большевиков и левых эсеров делегаты бедноты присоединялись к съездам рабочих и солдат. Когда не было надежд на раскол общекрестьянских или всесословных съездов, большевики и левые эсеры созывали съез-
5 — 1142 65
Рождение нового режима.
ды бедноты и средних крестьян. Такие съезды были организова­ны в Воронежской, Вятской, Владимирской, Нижегородской, Тверской, Саратовской губерниях. Решающую роль на этих съез­дах и в установлении Советской власти в уездах играли солдаты, вернувшиеся с фронта7.
Поскольку Декрет о земле уже осуществлялся, многие кресть­яне перестали признавать за Учредительным собранием право на власть и требовали от него утвердить декреты Советской власти. В противном случае, подчеркивалось в резолюциях многих крес­тьянских съездов, Учредительное собрание должно быть распу­щено.
На волостных и сельских собраниях, отражавших непосредст­венно волю крестьян, расстановка сил выглядела следующим об­разом (данные по 415 волостям): 53,5% волостей высказались за власть Советов, 30% настаивали на передаче власти Учредитель­ному собранию, в 16,5% волостей население колебалось, не опре­делив своей позиции8.
Собравшееся 5 января 1918 г. Учредительное собрание отка­залось признать власть Советов, большевики и левые эсеры по­кинули заседание. В зале осталось менее 200 депутатов. Несмот­ря на отсутствие кворума (объявленный кворум - 400 депутатов) в ночь на 6 января 1918 г. оставшиеся депутаты приняли десять пунктов закона о земле, которые по существу повторяли Декрет о земле. Крестьянская утопия и в Учредительном Собрании об­ретала форму закона.
6 января 1918 г. декретом Советского правительства Учреди­тельное собрание было распущено.
Одиннадцать губернских съездов крестьян - Вятский, Олонец­кий, Орловский, Пензенский, Пермский, Московский, Тамбов­ский, Тверской, Саратовский, Самарский и Симбирский, состо­явшиеся в январе, одобрили роспуск Учредительного собрания. Но в восьми волостях Николаевского и Новоузенского уездов Самарской губернии правым эсерам удалось организовать вос­стания крестьян. В Пермской губернии попытки эсеров поднять восстания не нашли поддержки крестьян. 78 уездных съездов, со­стоявшихся в январе, из них 32 в центрально-земледельческом и 19 в промышленном районах, одобрили действия советского правительства и роспуск Учредительного собрания'. На некото-
66
Волостные и сельские советы - крестьянская власть
рых съездах заслушивалось по два доклада: один от блока боль­шевиков и левых эсеров, другой - от правых эсеров. Около 70% крестьянских делегатов голосовали за власть Советов. Треть крестьянства оставалась индифферентной к форме власти, коле­балась или резко отрицательно относилась к классовым органи­зациям, оставаясь сторонницей демократически избранных все­сословных органов.
В январе 1918 г. состоялся III Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Он слился с III Всероссийским съездом крестьянских депутатов, съездом земельных комитетов и продовольственным съездом. Объединенный съезд избрал еди­ный многопартийный Всероссийский Центральный Исполни­тельный Комитет. Советы стали органами государственной вла­сти.
Губернские и уездные Советы и исполкомы вначале создава­лись как многопартийные органы, но большинство мест в них имел блок большевиков и левых эсеров. Правые эсеры были еди­нично представлены лишь в 54 уездных Советах.
В этот период правые эсеры не смогли организовать массы на защиту Учредительного собрания. Но с его роспуском они не смирились и не отказались от надежды поднять народ против власти большевиков под знаменем Учредительного собрания.
В волостях установление Советской власти в основном завер­шилось к апрелю 1918 г. К этому времени, по данным 3655 воло­стей Европейской части России, земства были распущены или влились в Советы на правах хозяйственных отделов в 87,4% во­лостей10.
Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа, принятая III Всероссийским съездом Советов рабочих, солдат­ских и крестьянских депутатов в январе 1918 г., провозгласила, что в составе органов власти не должно быть места эксплуатато­рам. Указания ЦК РСДРП(б) и инструкции Народного комисса­риата внутренних дел (НКВД) ориентировали местных партий­ных и советских работников при создании крестьянских Советов исходить прежде всего из интересов бедноты". Но эти указания редко реализовывались на местах. Лишь инструкция Новгород­ского губисполкома предписывала не допускать к выборам в ор­ганы власти кулаков и прочие эксплуататорские элементы12. В
5* 67
Рождение нового режима.
декабре 1917 г. на Пензенском губернском съезде Советов боль­шевики пытались провести линию на выделение и организацию бедноты, однако они не были поддержаны левыми эсерами. В разделении крестьянства "кроется большая опасность", говорил левый эсер Десятский. В крестьянские Советы должно организо­вываться все трудовое крестьянство13. Этот принцип всеобщего представительства стал основополагающим в создании первых волостных Советов. И в волостях Центральной России большин­ство Советов было избрано всем крестьянством14, к выборам не допускались только помещики и капиталисты. Утверждение не­которых историков о том, что кулаки якобы не принимали ак­тивного участия в первых выборах Советов, так как являлись сторонниками земств, не подтверждается данными анкет волост­ных советов Центральной России. Роспуском Учредительного собрания и решениями III Всероссийского съезда Советов судь­ба земств, служивших организационной опорой эсеров, была предопределена. Поэтому в январе 1918 г. ЦК партии правых эсеров скорректировал тактику в отношении Советов. В обраще­нии, опубликованном в местных газетах, эсеры призывали "стре­миться получить в Советах преобладание путем энергичной аги­тации за перевыборы Советов и отзыва большевистских депута­тов". "Будучи в меньшинстве в Советах, должны не покидать их, а вести разоблачительную работу"15.
Установка большевиков на недопущение кулаков в Советы довольно успешно реализовывалась в фабрично-заводских воло­стях. Например, в фабричных волостях Владимирской губернии 79,6% Советов были в основном бедняцко-середняцкими. В сель­скохозяйственных же волостях Владимирской и Ярославской гу­берний процент бедняцко-середняцких Советов был значительно ниже - соответственно 22 и 25,6,%. В торгово-промысловых во­лостях этих губерний бедняцко-середняцкими являлись 31,5 и 35,5 % волостных Советов16.
По данным 320 волостей Севера и Северо-Запада, всем насе­лением было избрано 55% Советов, 42% при участии только тру­дящегося населения, а 3% создано кулаками". На Урале насчи­тывалось 3 тыс. Советов, и большинство из них включали в свой состав кулаков18. В апреле 1918 г. на Уфимской губернской кон­ференции коммунистов в докладах говорилось, что "в деревне
68
Волостные и сельские советы - крестьянская власть
дело обстоит не вполне надежно", нередко имеется "только ви­димость Советской власти, а по существу хозяйничают старые заправилы - кулаки, крупные землевладельцы - помещики и пр. или же Советы находятся под влиянием левых эсеров. Влияние же большевиков на деревню в то время было еще чрезвычайно слабо; была значительная оторванность партии от низов"". Пер­вый состав волостных и сельских Советов по всей стране был об­щекрестьянским. Это были органы общинного самоуправления с преобладанием в них бедняцко-середняцких слоев деревни.
О соотношении политических сил в деревне дают представле­ние анкеты волостных Советов. По данным этих анкет в 1077 во­лостях центральных губерний к весне 1918 г. партийные органи­зации большевиков имелись в 9,7%, левых эсеров - в 2,2% волос­тей20. В 504 волостях Севера и Северо-Запада большевиков в Со­ветах было 19%, сочувствующих им 11%, левых эсеров - 3,6%, со­чувствующих им -2,4%. других партий - 1,1%, беспартийных -61,9%21. Преобладание беспартийных, но сочувствующих Совет­ской власти - характерная черта крестьянских Советов, отражав­шая слабую политизацию деревни. Большевиков в Советах пред­ставляли солдаты, рабочие, крестьянская беднота, левых эсеров - солдаты, мелкие и средние крестьяне, частично бывшие сотруд­ники земств. Кулаки в Советах чаще всего заявляли о своей бес­партийности.
Левые эсеры быстро набирали силу в аграрных губерниях, где борьба в деревне не приняла еще крайних форм. Характерно, что там, где рано началась и остро проходила борьба бедноты и кулаков за власть, - Самарская, Саратовская, Московская, Ни­жегородская, Владимирская губернии - зимой 1917-1918 гг. лево-эсеровские организации не получили большого развития. Здесь борьба за крестьянство шла между большевиками и правыми эсерами. В Самарской и Саратовской губерниях, отличавшихся высоким удельным весом зажиточного крестьянства, правым эсерам удалось сохранить свои организации и областное объеди­нение с центром в г.Саратове и ряд волостных организаций, не смирившихся с потерей власти. В то же время в этом районе воз­никают 86 организаций РКП(б)22. С возвращением домой солдат во всех губерниях началось оформление ячеек большевиков. В ряде мест создание партячеек обосновывалось тем, что без них
69
Рождение нового режима.
не может быть правильной работы Советов23. Зимой 1918 г. кре­стьяне Владимирской губернии организовали 13 сельских ячеек РКП(б)24. В Нижегородской губернии демобилизованные солда­ты создали более 15 организаций коммунистов25.
Состояние доступных нам источников не дает возможности выявить динамику роста в деревнях левоэсеровских ячеек в эти месяцы. Но в губернских и уездных советских газетах того вре­мени часто встречались призывы к их созданию. Левоэсеров-ские, как и большевистские, эмиссары, инструкторы, комиссары и агитаторы, приезжавшие из Москвы, Петрограда, губернских центров, помогали организационному сплочению своих сторон­ников в деревнях и уездных городах. В органах власти левые эсе­ры и большевики вели совместную работу на основе декретов Советской власти. Через Крестьянский отдел ВЦИК и крестьян­ские секции губисполкомов левые эсеры готовили инструкторов для проведения социализации земли. Здесь же ходоки из дере­вень получали инструкции, литературу. Советская власть оказы­вала той и другой партиям финансовую поддержку. Так, в пер­вые месяцы ВЦИК выделил левым эсерам на агитационно-про­пагандистские цели 250 тыс. руб26. Большинство земельных, мно­гие продовольственные и военные отделы исполкомов возглав­ляли левые эсеры.
Первоочередной задачей новых органов власти в деревне ста­новится разрушение прежней системы общественно-экономичес­ких отношений, ликвидация всех видов частной собственности на землю.
Уже к апрелю 1918 г. в губерниях Центральной России было конфисковано 79,6% имений27. Помещики не оказали организо­ванного сопротивления экспроприации их собственности. Союз земельных собственников вынужден был признать, что фактиче­ское положение дел не позволяет игнорировать Декрет о земле. Он рекомендовал помещикам настаивать на составлении по­дробной описи имущества и оформлении ее по юридическим правилам. При благоприятных условиях эта мера должна была помочь собственникам доказать размер убытков, причиненных во время конфискации. Юридический отдел союза разъяснял по­мещикам, что по смыслу Декрета о земле и Инструкции земель­ным комитетам, конфискации не подлежали дома, усадьбы, лич-
70
Волостные и сельские советы - крестьянская власть
ные вещи. Собственник мог настаивать и на сохранении за ним участка пахотной земли для обработки собственным трудом. Со­вет союза рекомендовал бывшим землевладельцам не покидать своих усадеб28. Союз надеялся на скорую реставрацию старой власти и стремился сохранить в деревне свои силы. Однако, опа­саясь за жизнь, большинство помещиков и членов их семей поки­дали имения. Но весной в связи с усилением голода многие из них вернулись в деревню, пытались заняться земледельческим трудом. Летом местные Советы стали выселять помещиков. Этот процесс усилился в период комбедов, а завершился в 20-е годы.
Центральная власть не определяла размеры владений, подле­жащих конфискации, оставляя решение этого вопроса на усмот­рение самих крестьян. Нормы конфискуемых владений определя­лись съездами Советов и были различными даже в пределах од­ного уезда. По решению съездов, на учет брались и крупные вла­дения крестьян. Этот вопрос достаточно изучен в литературе 70-х годов. Спорным остается лишь объем ущерба, нанесенного сель­скому хозяйству погромами. Количество разгромленных имений было значительно выше, чем это отражено в трудах историков. Так, П.Н.Першин считал, что было разгромлено не более 10% имений. Однако, как показывают данные анкет, в 6 губерниях -Рязанской, Пензенской, Саратовской, Смоленской, Тверской и Новгородской - из 1204 имений пострадало 401, т. е. 33,3%. Осо­бым размахом погромы отличались в губерниях со значительны­ми остатками крепостнических пережитков. В Симбирской гу­бернии, например, было уничтожено около 60% имений. В то же время в Тамбовской губернии, где эсерами были приняты свое­временные меры по передаче имений в ведение земельных коми­тетов, разгромы не имели массового характера.
В феврале 1918 г. был опубликован подготовленный левыми эсерами "Основной закон о социализации земли" - второй после Декрета о земле законодательный акт, имевший важнейшее зна­чение для аграрных преобразований первых лет. Он по существу заложил фундамент новых земельных отношений в стране. Закон исходил из факта ликвидации помещичьего землевладения. Пер­востепенное внимание в нем уделялось вопросам практического использования земли, ставшей общенародным достоянием. Этим законом определялись правила пользования и распоряжения
71
Рождение нового режима.
землей. Закрепляя идею большевиков о создании крупных госу­дарственных хозяйств, на чем настаивал Ленин, и отдавая пре­имущество коллективным формам ведения хозяйств перед инди­видуальными, закон вместе с тем не навязывал немедленного пе­рехода к ним. Идя навстречу желаниям крестьян, закон вводил уравнительное землепользование.
По "Основному закону о социализации земли" в раздел пус­кались не только бывшие помещичьи, купеческие, монастыр­ские, церковные земли, но и надельные, купчие, отрубные и ху­торские земли крестьян, что подрывало товаропроизводящие хо­зяйства. Право пользования землей предоставлялось только ли­цам, обрабатывающим ее личным трудом. Использование наем­ного труда допускалось лишь для нетрудоспособных, или при обработке площадей запасного фонда и государственных земель. Всего в европейской части в раздел было передано 15,5 млн дес. земли. Но по губерниям и районам земля сельскохозяйственного значения распределялась неравномерно: в Среднем Поволжье и Прикамье на 6 губерний было 8 млн дес, в 4 губерниях черно­земного центра - 3 млн, в 11 губерниях промышленного района -3,3 млн дес. В Северном районе крестьяне 7 губерний получили 1,2 млн дес. В восточных губерниях (Поволжье и Прикамье) на­делы увеличились таким образом на 50%, в южных - на 80, в цен-тральных-на 15, а в северных -на 8%э.
Начавшись весной 1918 г., уравнение земли проходило вплоть до сплошной коллективизации, но наиболее активно - в 1918-1919 гг. Уравнение проводилось не по высшему и даже не по среднему хозяйству, а по низшему, потребляющему, что пре­допределило в скором времени немалые трудности в получении хлеба из деревни. Весной 1918 г. средняя прибавка земли соста­вила лишь 1-2,2 дес. на душу. Как первый, так и последующие разделы проводились в основном по числу едоков, что отвечало бедняцкому пониманию равенства. В ходе весеннего раздела со­стоятельные хозяйства лишались части своих земель, инвентаря, скота и это было одной из причин резкого обострения борьбы в деревне.
Беднота, получив землю, не могла создать рационального хо­зяйства, поскольку не имела нужных для этого средств производ­ства. К началу весеннего сева деревне не хватало 350% сельско-
72
Волостные и сельские советы - крестьянская власть
хозяйственных орудий по сравнению с тем, что требовалось до войны. Крестьяне нуждались в 3,5 млн пахотных орудий, каждое третье хозяйство не имело инвентаря и рабочего скота30. Револю­ционная власть пыталась помочь деревне, но все, что она могла немедленно сделать - издать Декрет о монопольном распоряже­нии государства сельскохозяйственными орудиями и машинами, перевести некоторые заводы с военного производства на изго­товление инвентаря, организовать общественное использование конфискованного инвентаря помещиков через прокатные пунк­ты и др. Но это было лишь каплей в море народной нужды. А главное - государство не имело хлебных резервов и не могло обеспечить бедноту посевным материалом. Семена были у зажи­точных крестьян и середняков. Весной хлеб стал главным объек­том борьбы. Проблема его учета и перераспределения стала од­ной из основных задач новой власти.
10,5 млн безземельных и малоземельных крестьян (из 15 млн крестьянских дворов), даже получив землю, не могли создать то­варного хозяйства, поскольку не имели, или почти не имели, ин­вентаря, скота, семян, да и прибавка земли не была существен­ной. Без помощи государства беднота не могла засеять получен­ную землю. Многие миллионы крестьян становились государст­венными иждивенцами, освобождавшимися от налогов, поста­вок хлеба, получавшими помощь на льготных условиях. По­скольку государство не имело никаких резервов для снабжения малоимущих, поощрялась их инициатива в уравнении богатых и состоятельных крестьян с беднотой в нормах пользования зем­лей, скотом, инвентарем, в изъятии всех прочих "излишков", что с неизбежностью вело к обострению социальной борьбы.
Весной 1918 г. перед деревней не стояла задача организации новой экономики. Но жизнь втягивала крестьянские Советы в решение неотложных экономических проблем. Требовались деньги на содержание работников Советов, больниц, школ, ми­лиции, Красной гвардии, приобретение хлеба и инвентаря. Сове­ты получили от земств тяжелое наследство в виде налоговых не­доимок, долгов. На требования местных Советов о субсидирова­нии Совнарком разъяснял 19 ноября 1917г., что они должны са­ми обеспечивать себя денежными средствами, вводя местные на­логи31. 20 января 1918 г. Совнарком издает "Проект единовре-
73
Рождение нового режима.
менного поимущественного налога", по которому обложению подлежали крестьяне, имеющие более двух рабочих лошадей и более 25 дес. земли". Практическому осуществлению этого нало­га должна была предшествовать работа сельских и волостных Советов по учету и оценке имущества жителей. Крестьянское хо­зяйство, как объект налогового обложения, было новым и непо­нятным для сельских жителей явлением, к которому их органы власти не были готовы.
В январе 1918 г. Ленин ориентировал Советы на изъятие де­нег у кулаков, рассматривая наличие таковых как свидетельство эксплуатации народного труда33. 14 февраля Народный комисса­риат внутренних дел (НКВД) циркулярно предписывал изыски­вать средства "на месте путем беспощадного обложения имущих классов"34. Но большинство Советов не было к этому готово, практикуя традиционное обложение земли и сбор земских нало­гов. Однако Наркомзем и Наркомфин были принципиальными противниками взимания поземельных налогов, так как "Основ­ной закон о социализации земли" отменял выкуп за землю и арендную плату. Разъяснениями, данными в апреле и июне, эти налоги были отменены35. Советы перестали собирать налоги для государственных нужд. Дискуссии об объекте налогового обло­жения велись в центральных органах до конца октября 1918 г. До осени каждый Совет по-своему добывал средства для мест­ных нужд. Категории облагаемых жителей и суммы налогов на­ходились в прямой зависимости от социального состава Совета. По данным 1003 волостных Советов 17 губерний Европейской России (Владимирская, Вологодская, Воронежская, Калужская, Костромская, Курская, Московская, Новгородская, Орловская, Пензенская, Рязанская, Саратовская, Смоленская, Тамбовская, Тверская, Тульская, Ярославская) 343 Совета (34,2%) получали средства подесятинным и подушным сбором36, хотя они были за­прещены Советской властью. Практикуемый Советами принцип уравнительности нередко на местах оборачивался против бедно­ты и середняков Так Чудиновский сельский Совет Орловского уезда Вятской губернии обложил одинаковым налогом как ма­лоземельных, так и состоятельных крестьян. Разобравшись в су­ти такого уравнения, беднота запротестовала37. А в Михайлов­ской волости Новоладожского уезда 25 голосами против 21 и
74
Волостные и сельские советы - крестьянская власть
при 7 воздержавшихся был принят налог не с десятины, а с души (надела), что также ущемляло бедноту. Если платить за десяти­ну, жаловались бедняки в НКВД, "то приходится со всех поров­ну, а если с души, то у кулаков в одной душе находится 8-10 де­сятин, а у крестьянина от 3 до 5, и получается, что за неравный надел земли платить одинаково, что кулакам выгодно"38.
Небольшая часть Советов (9,2%) старались получить средст­ва, не задевая интересов крестьян: от продажи леса, имущества помещичьих имений, скота, инвентаря.
203 Совета (20,2%) практиковали обложение "сельской бур­жуазии" (кулаков, торговцев, владельцев промыслов). Но зажи­точное крестьянство конечно не мирилось с такой практикой и обычно добивалось перевыборов неугодных Советов. Так, после того, как Совет с. Ризадеево Ардатовского уезда Нижегородской губернии обложил кулаков налогом, они его разогнали. Вместо Совета избрали старосту". Похожее случилось и в Вельской во­лости Глазовского уезда Вятской губернии. Здесь 29 марта воло­стной совет решил обложить чрезвычайным налогом лиц, на­жившихся на войне. 3 апреля волостное собрание под нажимом кулаков отменило решение Совета40.
Налоговое обложение только зажиточных крестьян наиболее часто практиковали волостные Советы промышленных губер­ний. Так, из 100 волостных Советов Владимирской губернии (гу­берния с развитой промышленностью) к такому обложению при­бегли 30 Советов, в то время как в аграрной Рязанской губернии из 100 Советов кулаков обложили лишь 13, а в аграрной Пензен­ской - 7. Вообще в аграрных губерниях волостные Советы чаще всего получали средства путем обложения всего населения: в Пензенской губернии так поступали 46% Советов, в Рязанской -23%, в Вологодской - 48% (106 из 220 Советов)41. В то же время во взаимоотношениях с зажиточными слоями деревни большинство крестьянских Советов не выходили за привычные рамки общин­ной жизни. Налоговая деятельность волостных Советов не под­рывала финансовой основы крепких крестьянских хозяйств
Советская власть подтвердила монополию государства на хлеб, введенную еще Временным правительством в марте 1917 г. Основой государственной монополии были учет и контроль, изъятие хлеба по твердым ценам, запрещение его свободной про-
75
Рождение нового режима.
дажи. Но в начале 1918 г. хлебная монополия существовала только на бумаге. Государство не имело работоспособного про­довольственного аппарата. Владельцы хлеба не признавали ре­шений съездов и исполкомов Советов об ограничении свободной продажи и мерах контроля, отвечая на попытки учета и реквизи­ции излишков прекращением подвоза хлеба в города и на сель­ские базары. Хлеб стал сильнейшим средством давления на орга­ны власти. Незаинтересованность крестьян в продаже хлеба го­сударству, стремление обменять его на товары, неуклонный рост спроса и сокращение предложения усиливали спекуляцию хле­бом. Неспособность государственных органов обеспечить насе­ление хлебом породила особое явление, так называемое мешоч­ничество (индивидуальная добыча хлеба, покупка его по рыноч­ным ценам).
Продовольственные съезды и съезды Советов, состоявшиеся в начале 1918 г., высказались за хлебную монополию, сохране­ние твердых цен, усиление борьбы с мешочничеством, спекулян­тами, захватом грузов в пути, с сепаратизмом местных Советов и отдельных организаций. Вместе с тем практические работники считали необходимым предоставить крупным продовольствен­ным организациям право на самостоятельные заготовки продук­тов в указанных центром местностях и объемах42. Весной все большее число продовольственных комитетов, не справляясь со своими обязанностями, стали настаивать на привлечении к хле­бозаготовкам кооперативных организаций и оставшегося част­ного торгового аппарата. В этом они видели реальную возмож­ность борьбы со спекуляцией.
Кооперативный съезд, прошедший в феврале, высказался против централизации продовольственного дела и системы госу­дарственного регулирования43, хотя в 1917 г. кооператоры были рьяными защитниками хлебной монополии. Теперь меньшевики и эсеры, которые составляли большинство в кооперативах, заяв­ляли, что для осуществления монополии в стране нет социаль­ных и политических условий, что учет миллионов мелких хозяй­чиков - утопия. Имея большинство в продорганах (в Москов­ском областном продкоме из 2 тысяч служащих только 25 были коммунистами44), они не прилагали усилий к сохранению моно­полии, выдвигая лозунг свободной торговли.
76
Волостные и сельские советы - крестьянская власть
К весеннему севу государству удалось получить лишь 18% не­обходимых семян45. Их пришлось брать с боем. Так, в Воронеж­ской губернии, где имелось 7 млн пудов хлебных излишков, из них 3 млн обмолоченных, крестьяне скармливали хлеб скоту, из­водили на самогон, но не давали заготовителям**. В Бобровском уезде три дня шло сражение заготовителей с крестьянами, не да­вавшими вывозить хлеб с ссыпных пунктов на железнодорожную станцию. В результате боя было много убитых и раненых47. Кур­ская губерния из 16,7 млн пудов излишков за четыре месяца 1918г. поставила по нарядам центра только 116 вагонов48 (116 тыс. пу­дов), в то время как спекулянты и мешочники вывезли из губер­нии 14 млн пудов хлеба.
А в это время в потребляющих губерниях на почве голода вспыхивали эпидемии и росла социальная напряженность. В г.Бельске (Смоленская губ.) голодной толпой был расстрелян уе­здный Совет. В Смоленской губернии толпы крестьян по 300-400 человек производили насилия над продовольственными работ­никами. В голодающей Калужской губернии крестьяне получали не более 2-3 фунтов хлеба в месяц. Во многих местах к весне бы­ли съедены семена и поля остались незасеянными. Петроград­ская губерния за четыре месяца получила лишь 245 вагонов хле­ба. В Псковской губернии к весне 50% детей опухли от голода. В поисках хлеба одна деревня нередко обыскивала другую, что приводило к кровопролитным столкновениям49.
Обеспечение населения хлебом и семенами являлось важней­шей функцией волостных Советов. Именно они были наиболее массовым звеном аппарата, осуществлявшего хлебную монопо­лию государства. Результативность их продовольственной дея­тельности зависела не только от наличия хлеба в волости, но и от социального состава самих Советов. Но, как показывает ана­лиз волостных документов тех лет. состав Советов часто сам оп­ределялся обеспеченностью населения хлебом. В 200 волостях че­тырех губерний промышленного района - Владимирской, Ниже­городской, Тверской и Ярославской, наибольшую активность в проведении государственной политики проявляли Советы с вы­соким процентом рабочих в составе населения волости. Так, во Владимирской губернии 80% волостных Советов признавали мо­нополию на хлеб, в Ярославской - 50, Нижегородской - 43, Твер-
77
Рождение нового режима.
ской - 22,6%50. В среднем 49% волостных Советов промышленных губерний поддерживали продовольственную политику Совет­ской власти. Но результативность их работы была невелика. На состоявшемся в марте 1918 г. Осташковском уездном съезде Тверской губернии делегаты 7 волостей говорили, что в деревне сильно влияние кулаков, из-за чего деревня не идет навстречу местным Советам: развита спекуляция, учет и реквизиции хлеба не проводятся, продукты распределяются "несправедливо, всем". Сообщалось также, что Новинский волостной Совет сам поддерживает спекуляцию, а в Павлихинской волости голодная бессознательная масса, подстрекаемая кулаками, попами, поме­щиками, избила членов Совета, пытавшихся провести учет хлеб­ных излишков. И лишь Пашутинский волостной Совет, поддер­живаемый беднотой и крестьянами среднего достатка, произвел реквизицию хлеба у кулаков, и распределил его среди неиму­щих51.
Голод побуждал бедноту создавать свои организации. Агита­тор Поляков сообщал во ВЦИК, что волостной Совет Констан-тиновской волости Кашинского уезда состоит сплошь из зажи­точных мужиков. Волости грозит голод, но крестьяне прячут хлеб, боясь не только реквизиции, но и его переписи. Приближе­ние голода заставило солдат организовать свою секцию при Со­вете, на которую, как писал агитатор, "можно надеяться"". В гу­бернии получили распространение "комитеты голодных", про­являвшие инициативу в учете и реквизиции хлеба. Такие же ко­митеты действовали во Владимирской, Воронежской, Калуж­ской, Костромской, Тамбовской, Тульской, Рязанской губерни­ях. По данным 75 волостей Тверской губернии, провести учет удалось лишь в 3% волостей, реквизиции - в 66%53. В среднем 31,6% волостных Советов четырех промышленных губерний провели учет хлеба. Из 180 Советов Тверской и Нижегородской губерний, давших сведения, реквизиции осуществили 54,8%я. В Ярославской и Владимирской губерниях реквизиции не прово­дились ввиду отсутствия излишков, но в 42% волостей (46 - в Ярославской и 36 - во Владимирской) были установлены нормы потребления55.
Власть оказывала некоторую помощь голодающим губерни­ям. Так, Владимирский губисполком получил деньгами 4,5 млн
78
Волостные и сельские советы - крестьянская власть
руб. и более 300 вагонов семенного овса, 70 вагонов картофеля. Чтобы засеять все поля, отдел снабжения губисполкома открыл в Меленковском и Муромском уездах ссыпные пункты, послав туда мануфактуру для обмена и агентов для закупки картофеля56. Помощь государства имела немаловажное значение в прекраще­нии выступлений голодающего населения. Однако основным ис­точником обеспечения семенами были внутренние ресурсы, ко­торые приходилось добывать в нелегкой борьбе. В с. Андрейко-во Больше-Мурашкинской волости Княгининского уезда Ниже­городской губернии беднота для борьбы, с кулаками создала партийную ячейку и при ней организовала вооруженный отряд. Согласно версии сельских коммунистов, кулаки стали натравли­вать на них голодающих жителей, в связи с чем пришлось обра­титься за помощью в уездный Совет". В конце марта члены бед­няцкой организации села Гридна И.Федотов и А.Ширшин про­сили Нижегородский губернский Совет помочь в борьбе с кула­ками, которые не давали произвести учет хлеба58. Нижегород­ский губисполком послал в уезды реквизиционные отряды. Один из них под командой коммуниста Павлова был направлен в Кня-гининский уезд. Беднота активно помогала отряду в учете хлеба, что привело к резкому обострению борьбы в деревнях. "Кулаки с неимущими крестьянами, - говорилось на заседании губиспол­кома при обсуждении итогов работы отряда, - устраивают меж­ду собой схватки"5'. Согласно официальным документам, 6 мар­та, ночью, в зажиточном селе Б.Мурашкино 200 "кулаков, тор­говцев и подкупленных ими лиц", окружив отряд, устроили над ним расправу. Руководитель отряда был убит. Губисполком на­ложил на кулаков контрибуцию в 600 тыс. руб. и направил в се­ло усиленный отряд для реквизиции хлеба60.
18 марта на заседании Нижнегородского губисполкома был заслушан доклад председателя Сергачского уездного исполкома Романова. Раскрывая трудности реквизиции хлеба, он рассказал, как кулаки подкупали голодающих хлебными подачками, за что беднота защищала их как благодетелей, оказывая вооруженное сопротивление учету61. Аналогичным было положение и в других уездах. В Татаро-Маклаковской волости Васильсурского уезда кулаки, сидевшие в Совете, сжигали декреты Советской власти. Террором они подавили бедноту, расстреляв весной 41 человека
79
Рождение нового режима.
и выгнав из села 10 семей62. В марте произошли вооруженные вы­ступления крестьян, противившихся учету хлеба, в селах Воскре­сенском, Левихе, Капустихе, Хвощевке, Шарголи и др. В Воскре­сенском крестьянами был разогнан уездный Совет63. Сообщая в Наркомат внутренних дел о разгорающейся на почве голода борьбе в деревне, Нижегородский губисполком отмечал усиле­ние кулаков и неорганизованность бедноты. Неспособность ме­стных Советов добыть хлеб подрывает их авторитет, в настрое­ниях масс заметен сдвиг вправо и рост неприязни к Советской власти64, заключал губисполком.
В губерниях, располагавших хлебными запасами, волостные Советы отвергали хлебную монополию и твердые цены, подни­мали нормы потребления. Так, в 131 волости Вятской губернии, имевших излишки хлеба, попытки реквизиции были отмечены лишь в 35,1% волостей65. Наиболее активно против хлебной мо­нополии выступали волостные Советы четырех южных, самых хлебных уездов губернии, где излишки хлеба имелись у 50% кре­стьян и определялись в 5,5 млн пудов. В Уржумском уезде твер­дые цены на хлеб признавали лишь 3 волостных Совета, осталь­ные 18 категорически отвергли их, повысив стоимость пуда зер­на до 20 руб. В Малмыжском уезде из девяти Советов, по кото­рым выявлены сведения, только два провели учет и реквизицию излишков. Уездный Совет не мог наладить снабжение шести го­лодающих волостей, в то время, как мешочники вывезли из уез­да около 300 тыс. пудов хлеба. В Яранском уезде лишь 3 из 11 во­лостных Советов проводили продовольственную политику цент­ра. Уезд, традиционно и ежегодно поставлявший на рынок 1,5 млн пудов товарного хлеба, руководство Совета потребовало перевести из производящих в потребляющие66.
Для поволжских губерний 1917 год был неурожайным. В на­чале 1918 г. хлеб здесь можно было достать лишь с применением вооруженной силы. На это решился лишь Саратовский губис­полком, проведя реквизиции в 59,7% волостей67. За счет внутрен­них ресурсов губернии было удовлетворено большинство нужда­ющихся, привозной хлеб распределялся лишь в 14% волостей.
В Пензенской губернии излишки были в 4 из 12 уездов. Меры к учету приняли лишь 22,5% волостных Советов, но в 7,5% воло­стей он не дал результатов.68
80
Волостные и сельские советы - крестьянская власть
Московский журнал "Продовольственное дело" писал, что в Пензенской губернии хлеб задерживают кулаки, стремящиеся во что бы то ни стало добиться отмены хлебной монополии, чтобы "наживать барыши на имеющемся у них и захваченном в поме­щичьих экономиях хлебе"69. Поскольку большинство уездов бы­ли голодающими, правительство ассигновало Пензенской губер­нии 8 млн руб. для закупки хлеба. Но купленный в Сибири хлеб не был доставлен из-за мятежа Дутова. Чтобы ослабить голод и помочь пензенской бедноте семенами, в марте-апреле из Тамбов­ской губернии в Пензенскую было направлено 100 вагонов зер­на70.
Государство пыталось получить хлеб в обмен на товары. Это был единственный способ избежать обострения ситуации. В ап­реле для расширения товарообмена с деревней Совнарком отпу­стил Наркомату продовольствия товаров первой необходимости на 1162 млн руб.70* За эти товары власти рассчитывали получить 230 тыс. вагонов (230 млн пудов) продовольствия. Однако това­рообмен дал лишь 6,7% от ожидаемого. Советы не сумели орга­низовать обмен товаров на хлеб. К тому же большая часть това­ров попала в руки противников Советской власти, поскольку была направлена в наиболее хлебные районы страны, вскоре за­хваченные контрреволюционными силами.
Позицию волостных Советов в вопросе о хлебе в конечном счете определял середняк, как наиболее массовый представитель в Советах. Но, имея излишки хлеба, он тоже хотел извлечь мак­симальную прибыль из своего достатка. Поэтому в хлебородных губерниях середняк вместе с кулаком боролся против твердых цен, учета и реквизиций. В потребляющих губерниях средний крестьянин весной хлеба не имел. И здесь он был заинтересован в учете и перераспределении кулацких излишков. Но, располагая некоторыми средствами для покупки хлеба на рынке, он легко поддавался агитации в защиту свободной торговли и самостоя­тельных заготовок. В потребляющих губерниях средние крестья­не составляли основную массу мешочников.
В волостных Советах середняки выступали сторонниками мирного, традиционно общинного решения проблемы обеспече­ния хлебом голодающих: путем пожертвований, самообложения, закупки в других губерниях и пр. Так, в Смоленской губернии
6—1142 81
Рождение нового режима.
волостные сходы (Цуриковская волость и др.) выносили поста­новления, в которых было записано, чтобы каждая деревня сама кормила своих голодающих. "Прокорм за плату, - писали "Изве­стия Смоленского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов" 21 июня 1918 г., анализируя положение в деревне, -кто берет по твердым ценам, а у кого совести меньше, - берет с бедняков и подороже". Княгининский волостной Совет Нижего­родской губернии также постановил, чтобы каждое общество са­мо заботилось о своих нуждающихся согражданах и оказывало им продовольственную помощь. В то же время Совет принял на­каз ходатайствовать перед уездным съездом об уничтожении всех продовольственных органов, проводящих хлебную монопо­лию, установлении свободной торговли, повышении твердых цен".
Традиционные методы борьбы с голодом, в частности само­обложение в пользу нуждающихся односельчан, активно пропа­гандировались эсеровской печатью. Газета удмуртских эсеров "Виль-Синь", призывая к гражданскому миру в деревне, реко­мендовала кулакам добровольно обеспечивать бедноту хлебом, чтобы у нее не было стремления отобрать его бесплатно или по твердым ценам. Одновременно газета призывала кулаков созда­вать свои боевые дружины72. Однако добровольные пожертвова­ния хлеба не получили массового распространения. В Саратов­ской губернии, например, лишь в 10 волостях беднота получила помощь от зажиточных односельчан73.
В начале марта Московский областной продовольственный комитет, курировавший деятельность продкомов 13 губерний, направил всем Советам телеграмму, предлагая собрать деньги на закупку хлеба и семян. Каждый едок должен был внести не ме­нее 5 руб.74 Волостные Советы Московской, Смоленской, Кост­ромской. Вологодской губерний развернули широкую кампанию по сбору денег для закупки хлеба в производящих местах. Но и здесь богатые крестьяне, имевшие средства и вносившие сотни рублей, были в выигрыше. Бедняк же денег не имел. Перед Сове­тами встал вопрос об организации продовольственных фондов для помощи голодающим. Там, где руководящую роль играли пролетарские слои деревни, фонды создавали за счет контрибу­ций, собранных с местной буржуазии. Середняцкие же Советы
82
Волостные и сельские советы - крестьянская власть
призывали вносить добровольные пожертвования на закупку хлеба для голодающих. В Нижегородской губернии 22 волост­ных Совета из 105 средства для продовольственных фондов по­лучали за счет обложения зажиточных крестьян и кулаков, 13 -собирали деньги со всего населения75. Обложения зажиточно-ку­лацких хозяйств чаще всего практиковались в промышленных уездах губернии - Павловском, Балахнинском, Воскресенском. Там зимой позиции бедноты в Советах еще были достаточно прочными. Иногда кулаки сами предлагали услуги для покупки хлеба голодающим, но на своих условиях: допустить свободную торговлю, разогнать волостной или даже уездный Совет. Так было, например, в Керенской волости Пензенской губернии. За обещание добыть хлеб местные купцы потребовали разогнать уездный совет и вернуть ранее собранные с них деньги".
Губернские продорганы и съезды Советов устанавливали нормы потребления, и требовали сдавать излишки по твердым ценам, даже превышавшим государственные порой в пять и бо­лее раз. Но и по этим завышенным ценам владельцы не хотели отдавать хлеб, поскольку на рынке он стоил значительно дороже и спрос на него намного превышал предложение. Владельцы хле­ба не допускали к своим амбарам учетные комиссии, разгоняли Советы, пытавшиеся учесть их излишки, оказывали вооружен­ное сопротивление сельской Красной гвардии и реквизицион­ным отрядам. На этой почве весной участились вооруженные столкновения.
Эти явления не были новыми или характерными только для 1918 г. Они начались еще в 1916 г. осенью, когда царский ми­нистр А.А.Риттих вынужден был ввести продразверстку и рекви­зиции хлеба. Кадет А.И.Шингарев, первый министр продоволь­ствия Временного правительства, при поддержке "всей демокра­тии" в марте 1917 г. ввел монополию государства на хлеб. С.Н.Прокопович, последний министр продовольствия Времен­ного правительства, использовал воинские части для ее осуще­ствления. Большевики сохранили монополию государства на хлеб и вначале полагались на инициативу местных органов вла­сти в ее проведении. Способы добычи хлеба волостными Совета­ми зимой - весной 1918 г. были весьма разнообразными. Учет и реквизиция хлебных излишков стали революционно-больше-
83
Рождение нового режима.
вистской мерой борьбы с голодом. Но к ней прибегали не более трети волостных Советов.
В марте - мае 1918 г. губернские продовольственные органы и съезды Советов Астраханской, Вятской, Казанской, Курской, Нижегородской, Орловской, Пензенской, Самарской, Саратов­ской, Симбирской, Тамбовской губерний, а также десятки уезд­ных Советов, уступая давлению крестьянства, либо отменяли твердые цены, либо запрещали вывоз хлеба из губерний, либо прямо разрешали свободную торговлю им. С точки зрения боль­шевиков, вышеназванные Советы капитулировали перед мелко­буржуазной стихией, сдавали позиции буржуазии. Но это не уси­лило притока хлеба в города и на сельские базары. Через рынок крестьяне диктовали свои условия, вслед за свободной торгов­лей требуя роспуска неугодных им Советов. О том, к чему приве­ла отмена твердых цен на хлеб, можно судить на примере Спас­ского уезда Казанской губернии. Инструктор Володин сообщал во ВЦИК, что цена пуда ржаной муки в деревне дошла до 70-80 руб. На рынке хлеба не было вообще. "Бедняки тщетно пытают­ся понизить цену, так как 4-й крестьянский съезд Казанской гу­бернии разрешил вольную продажу хлеба... Отдел продовольст­вия в руках тех, кто и раньше руководил им, но ничего не приду­мал, кроме вольных цен и прекращения закупки хлеба. Кроме то­го, огромная часть излишка хлеба выкачена уже мешочниками. Мешочники едут огромными массами и остановить их нет воз­можности"77. Аналогичным положение было и в других губерни­ях, имевших хлеб. В Тамбовскую губернию еженедельно прибы­вало до 50 тыс. мешочников78. Чрезвычайный уполномоченный по хлебозаготовкам на юге страны А.С.Якубов телеграфировал в Наркомпрод: "Тысячи ходоков от волостей, уездов с удостове­рениями Советов и продкомов на право закупки хлеба направля­ются на Северный Кавказ, вывозится с Кавказа хлеб главным об­разом мешочниками. Пробовали реквизировать несколько де­сятков вагонов и никак не отделаемся. Сотни ходоков каждый день устраивают перед домом дебош. Нет сил при таких услови­ях работать"79. Член коллегии Наркомпрода Д.З.Мануильский, курировавший организацию продовольственной работы в Кур­ской и Орловской губерниях, сообщал в мае 1918г., что на Мос­ковско-Курской железной дороге мешочничество приняло раз-
84
Волостные и сельские советы - крестьянская власть
меры катастрофы, взрывающей хлебную монополию80. Мешоч­ники подкупали железнодорожников, нанимали матросов и сол­дат для охраны, вступали в бой с реквизиционными отрядами.
Мешочничество было порождено мировой войной, разрухой, неспособностью буржуазного, а затем созданного на его основе советского продовольственного аппарата обеспечить население хлебом. В Калужской губернии 40% населения, не надеясь на централизованную доставку хлеба, добывало его собственными силами81. Борьба с мешочничеством, развернутая Наркомпро-дом, не давала практических результатов, лишь обострив поло­жение в потребляющих губерниях. Так, 21 июля комиссар Яро­славского военного округа М.В.Фрунзе, председатель губиспол-кома Климохин и председатель горсовета Степанов телеграфи­ровали Ленину, что в Иваново-Вознесенской губернии голод, населению целый месяц не выдавалось ни фунта хлеба. "Рабочие изнурены до последней возможности. До сих пор держались ме­шочничеством. Преследования и уничтожение последнего, в свя­зи (с) отсутствием всякой поддержки от продорганов создает (волнение в) рабочей среде"82.
Кроме продовольственного, острейшими политическими проблемами жизни страны того времени были еще два вопроса: Брестский мир и создание регулярной армии.
Вся "демократия", оскорбленная в своих лучших патриотичес­ких и революционных чувствах, развернула ожесточенную борьбу против условий Брестского мира. Правая часть "демократии" от­вергала мирную передышку как предательство союзников, ущемле­ние национальных интересов и потерю революционных завоеваний. Левая часть "демократии" не приняла курс на мирное сосущество­вание с капиталистическими государствами, оценив его как полити­ку капитуляции перед империализмом и предательство мировой ре­волюции. Стремясь разжечь ее пламя, левые эсеры звали народ на восстание против Брестского мира. Б.Камков - один из^идеров ле­вых эсеров, заявлял: "Мировая революция придет путем нашего восстания против германского империализма. Наше восстание - не­сомненный импульс к революции мировой"83. Эти же мотивы лежа­ли в основе неприятия Брестского мира и левыми коммунистами.
Протестуя против Брестского мира, левые эсеры в марте 1918 г. вышли из Советского правительства (Совнаркома), но остались
85
Рождение нового режима.
во ВЦИКе и местных Советах. В вопросе о мире левые эсеры ра­зошлись с трудящимися массами крестьянства, которые воевать не хотели. На III съезде левых эсеров (июнь 1918 г.) одиннад­цать делегатов от крестьян Архангельской, Вологодской, Воро­нежской, Московской, Новгородской, Пензенской, Смоленской, Тамбовской губерний, Елецкого уезда Орловской губернии, от крестьян-татар и башкиров Урало-Волжского района, заявили о признании мира, отнесясь к нему как к необходимому злу84. Призывы к восстанию против Брестского мира не встречали поддержки в деревне. "Не надо себя обманывать напрасными надеждами, - говорил представитель Архангельской и Вологод­ской губерний Зитта. - Массы сознают неприемлемость догово­ра, но отвергать его вряд ли будут, вряд ли поднимутся против него"85. Вместе с тем, крестьянство прифронтовых уездов Псков­ской, Воронежской, Курской, Витебской, Орловской губерний видели в немцах врага и выражали готовность защищать свою землю.
Борьба левых эсеров против мира за "революционную войну" стоила им потери 19% голосов на Всероссийском съезде Советов: на III съезде в январе 1918 г. они имели 39% делегатов, а на IV съезде в марте уже 20%. О падении влияния левых эсеров посту­пали сообщения и с мест. Так, в Псковской губернии под влия­нием и руководством левых эсеров прошли три губернских съез­да крестьян. Но на 4-м съезде, в апреле, их резолюция против Брестского мира была отвергнута большинством делегатов. Партия левых эсеров, сообщал губком коммунистов в ЦК РКП(б), "на этот раз разошлась с крестьянством. Подобный раз­рыв объясняется, безусловно, занятой левыми эсерами позицией по отношению к Брестскому миру"86.
В апреле орган левых эсеров газета "Знамя труда" отмечала, что влияние партии в широких народных массах резко упало. В вопросе о мире, писала газета 9 апреля, левые эсеры разошлись с крестьянством, в результате партия теряет их голоса. С.Рудаков в статье "Итоги и перспективы" признавал, что теперь большин­ства трудового крестьянства за левыми эсерами нет. Он считал это естественным результатом выхода из Совнаркома и ошибоч­ной позиции руководства партии в вопросе о Брестском мире,
86
Волостные и сельские советы - крестьянская власть
что не только подрывает дело революции, но и "губит будущее нашей партии, как партии массовой"87. Нежелание и неумение руководства партии считаться с действительностью, писал Руда­ков, приведет к потере влияния на трудящихся, так как "питать массы фразеологией нельзя; необходима такая работа, которая давала бы возможность реально ощущать социально-экономиче­ские завоевания революции", что возможно только при условии совместной работы с большевиками и такой же ответственности за политику в целом.
Борьба руководства левых эсеров против Брестского мира и выход из Совнаркома не встретили единодушной поддержки в партии. Некоторыми наиболее дальновидными ее членами, спо­собными разобраться в сложной обстановке, позиция руководст­ва была оценена как "красивая поза" и "глубоко ошибочный шаг". Так, М.А.Натансон, старейший член партии эсеров и один из организаторов партии левых эсеров, писал, что, борясь про­тив мира и объявляя большевиков изменниками социальной ре­волюции, левые эсеры логически приходят "к необходимости борьбы с большевиками, т. е. фактически к борьбе с Советами"88. На апрельском съезде партии он отмечал, что громадное боль­шинство народа за заключение мира, что "народ желал спасти хоть часть того, что возможно", чтобы "в этой части России на­чать осуществление завоеваний революции"89.
В таких условиях Советская власть начала воссоздавать ар­мию, стараясь как можно меньше затрагивать интересы кресть­янства. Избежать конфликтов помогал добровольческий прин­цип формирования армии. Когда крестьяне воочию видели вра­га или возникала очевидная угроза возвращения помещиков, они добровольно брались за оружие. К.Б.Вербицкий, проводив­ший агитационную работу на границе Донской области и Воро­нежской губернии, в докладе во Всероссийскую коллегию по ор­ганизаций Красной Армии отметил характерные для прифрон­товых мест настроения крестьян. Сначала крестьяне и солдаты, только что вернувшиеся домой, относились к вступлению в Красную Армию отрицательно, писал он. Это настроение "сме­нялось выжидательным, когда они стали узнавать о поведении немцев в завоеванных местах. Оно становилось лихорадочным, когда слухи о зверствах немцев усилились и когда неприятель
87
Рождение нового режима.
приближался к границам и создавал непосредственную опас­ность". Крестьяне, засеявшие землю помещиков и немецких ко­лонистов, умоляли дать им оружие и сколько-нибудь организо­вать их90. На 10 апреля в Курской губернии, по уездам которой проходила демаркационная линия, в Красную Армию записа­лось 7543 добровольца, а в Воронежской губернии, где крестья­нам приходилось защищаться от казаков Краснова, на 20 апреля было зарегистрировано 8503 добровольца".
Когда в конце марта уральское казачество вторглось в Нико­лаевский и Новоузенский уезды, беднота Самарской губернии стала создавать волостные и сельские дружины, из которых за короткое время только в Николаевском уезде было создано че­тыре полка. По 200-600 добровольцев выделили села Липовка, Горяиновка, Хлебное, Н.Захарьино, Сулак, Семеновка и др., 2600 бойцов дал Новоузенский уезд. Для борьбы с казаками в уездах была создана "Особая армия" в 4500 человек92. Но как только опасность проходила, добровольцы возвращались в де­ревни. В тыловых же губерниях беднота и вовсе отказывалась браться за оружие.
Большим препятствием на пути формирования армии, наряду со слабой работой военных отделов Советов, технической не­подготовленностью, отсутствием средств, обмундирования, был голод. Из Тверской, Псковской, Новгородской, Нижегородской, Московской, Тамбовской губерний сообщали, что добровольцы не получая пайка, уходят из армии.
В апреле 1918 г. Высший военный совет разработал план ком­плектования армии в миллион человек. В тех условиях такую ар­мию на основе добровольчества создать было невозможно. По­этому, не отказываясь от добровольческого принципа, Совет­ская власть предприняла меры к подготовке перехода к всеоб­щей воинской повинности. 8 апреля Совнаркомом был принят декрет о создании военных комиссариатов (военкоматов), кото­рые должны были заниматься вербовкой добровольцев, учетом годного к военной службе населения, его обучением, спортивной подготовкой и политическим просвещением93. 22 апреля 1918 г. ВЦИК по докладу Л.Д.Троцкого принял декрет "Об обязатель­ном обучении военному искусству". Подчеркивая классовый принцип создаваемой армии, декрет вводил обязательное воен-
Волостные и сельские советы - крестьянская власть
ное обучение для трудящихся 18-40 лет94. Декрет закладывал ос­новы регулярной армии.
Реализация советских военных декретов встретила большие трудности в деревне. Хотя декрет о создании военкоматов не подлежал обсуждению, на сельских сходах звучали требования его отмены. Агитатор М.Михайлов, работавший в апреле-мае по созданию волостных военных комиссариатов в Сычевском уезде Смоленской губернии, сообщал в Москву, что на почве продо­вольственной разрухи и агитации кулаков и правых эсеров воло­стные сходы крестьян не желают исполнять декрет о создании военкоматов95. Агитатор Самородов писал из Муромского уезда Владимирской губернии, что в Загоринской и Клинской волос­тях против создания военкоматов на собраниях активно высту­пали кулаки, обвиняя Советскую власть и Красную Армию в ор­ганизации голода. Бедствующие крестьяне, поддавшись им, от­казались создавать военные комиссариаты96. Военный комиссар Новгородской губернии доносил в Москву, что продовольствен­ный кризис заставил прекратить прием в Красную Армию, а из-за отсутствия подготовленных кадров и отказа населения задер­живается формирование волостных комиссариатов97. Такие же сообщения поступали из Вологодской, Костромской, Калуж­ской, Московской, Орловской, Пермской губерний98. В итоге в апреле-мае военные комиссариаты были созданы лишь в 14 гу­берниях и 50 уездах99. Строительство военного аппарата в воло­стях и учет призывных возрастов еще и не начинались.
Руководство окружными, губернскими и уездными военными комиссариатами коммунисты делили с левыми эсерами. К лету левые эсеры занимали посты военных комиссаров и руководите­лей в Тверской, Тульской, Калужской, Костромской, Курской, Ярославской, Казанской, Симбирской, Пермской, Новгород­ской и других губерниях. В Московском военном округе левый эсер Полянский был заместителем командующего коммуниста Н.И.Муралова. Много левых эсеров было на постах уездных во­енных комиссаров. Например, в Костромской губернии они воз­главляли 11 из 12 уездных военкоматов, в Тульской- бит. д.100
Если губернские и уездные Советы завершили формирование военкоматов в июне-июле, то в волостях этот процесс шел труд­но, и растянулся на все лето. Среди причин медленного создания
89
Рождение нового режима.
волостных военных комиссариатов следует назвать общую сла­бость организационных связей между звеньями советского аппа­рата, несвоевременное поступление декретов в волости, их со­крытие и искажение волостными Советами, плохую осведомлен­ность населения, отсутствие подготовленных кадров, отрица­тельное отношение левых эсеров и др. В докладе исполкома Со­вета Старорусского уезда Новгородской губернии об итогах во­енного строительства, представленном в НКВД в начале июня 1918 г., отмечалось, что многие волостные Советы проявляют полнейшее непонимание декрета о создании волостных военных комиссариатов. Декрет был разослан в конце мая с предписани­ем организовать военкоматы в спешном порядке. Однако они были созданы лишь в трех из 26 волостей. В Городецкой волос­ти при обсуждении этого вопроса возникли беспорядки. В ре­зультате были убиты два советских работника, а волость отказа­лась создавать военный комиссариат. Некоторые сходы прини­мали ультимативные постановления о роспуске Красной Армии. В противном случае, писалось в их решениях, лица, находящие­ся в армии и советских учреждениях, будут лишены земельного надела и усадьбы, а власть Советов будет ликвидирована си­лой101. Обсудив создавшееся положение в волостях, уездный ис­полком постановил принять соответствующие меры. Аресты ку­лаков, восстановление разогнанных Советов, вооружение бедно­ты и организация военкоматов проводились отрядами красноар­мейцев102. Тем не менее к концу июня в Новгородской губернии волвоенкоматы были созданы лишь в 55-60% волостей103.
30 мая 1918 г. президиум ВЦИК рассмотрел вопрос об отказе волостных Советов создавать военные комиссариаты. 8 июня ВЦИК специальным предписанием всем Советам еще раз насто­ятельно потребовал немедленной организации окружных, гу­бернских, уездных и волостных военкоматов104.
Неразрывность задач организации военной подготовки стра­ны и борьбы с голодом была очевидной. Но именно в организа­ционных вопросах Советы всех уровней больше всего отставали.
Новая власть, легко справившись с задачами ликвидации ос­татков крепостнических отношений, наносила серьезный удар по товаропроизводящим хозяйствам крестьян, создав экономи­ческие, социальные и политические трудности в отношениях с
90
Кризис доверия большевикам
деревней. Состоятельное крестьянство проявляло большую ак­тивность в защите своих экономических интересов и ведущей ро­ли в органах власти. Социальная напряженность в деревне уси­лилась к концу весны, когда вопрос о хлебе приобрел политиче­ский характер.
2.2. Кризис доверия большевикам
В апреле - мае 1918 г. истекали полномочия волостных Сове­тов первого созыва (они избирались на три месяца). Их перевы­боры проходили в сложной обстановке.
Правые эсеры весной попытались восстановить свои партий­ные организации и повести за собой крестьянство. Их лидеры из Московского губернского и областного комитетов предприняли объезд уездов105. Однако результаты были неутешительными: ор­ганизации распались, связей не было, массы отошли от правых эсеров. В апреле прекратили существование Уральское област­ное бюро и Пермский губернский комитет правых эсеров106. Уда­лось сохранить лишь Поволжское объединение, которое стало их опорой в борьбе с большевиками и властью Советов. Потеря поддержки масс заставила лидеров правых эсеров искать иные возможности для продолжения борьбы. И они находят их в спло­чении всех противоболыневистских партий и группировок. Не исключают они и помощь со стороны Антанты. "Высадка союз­ных войск, - писал их орган "Земля и воля" 7 апреля 1918 г., - мо­жет быть нам полезна, дав силы для организации собственной армии и для начального периода военных действий". В мае VIII Совет партии правых эсеров принял решение о вооруженной борьбе с властью Советов, призвав своих членов не ограничи­ваться заговорами, а стремиться к организации массового анти­советского движения107.
Во всех губерниях правые эсеры усилили агитацию за свобод­ную торговлю и созыв Учредительного собрания. В Можайском уезде Московской губернии, отказавшись от работы в уездном Совете, они пошли в деревню. Результаты их деятельности были незначительны, хотя отдельные волости поддержали правоэсе-ровские резолюции. Так в Карачаровской волости на собрании 22 апреля при голосовании резолюций о текущем моменте 35 го-
91
Рождение нового режима.
лосами против 31 была принята резолюция правых - за власть Учредительного собрания"*. В Дмитровском уезде стараниями правых эсеров некоторые селения подали заявления о том, что они против Советской власти109. В Верейском уезде перевыбор­ная кампания также сопровождалась усилением эсеровской аги­тации. Здесь уездный Совет 13 мая постановил выслать офице­ров и арестовать агитаторов за Учредительное собрание"0. 24 мая вопрос о положении в волостях вновь рассматривался уезд­ным исполкомом. Было решено направить в волости контроль­ную комиссию с широкими полномочиями по реорганизации Со­ветов. 27 мая на уездном съезде представителей волостных Сове­тов "кулаки и несознательные элементы" выдвинули требование созыва Учредительного собрания. Тогда исполком с группой де­легатов из бедняков и середняков покинул заседание и в другом помещении закончил сьезд"', за что Вышегородское и Смолин-ское волостные собрания выразили уездному исполкому недове­рие, потребовав свободной торговли и роспуска реквизицион­ных отрядов. 28 мая Верейский уездный исполком отменил реше­ния этих собраний, а председателя Вышегородского волостного Совета за неисполнение приказов Советской власти постановил арестовать"2.
28-30 мая вопрос о положении волостных Советов в связи с продовольственным кризисом обсуждался пленумом Москов­ского уездного Совета. В докладах с мест отмечалось, что на почве голода растет недоверие и озлобление против Советской власти, этим "пользуются темные личности в целях контррево­люционной пропаганды. В подобных условиях работа волост­ных Советов сильно затруднена и не может протекать вполне продуктивно""3. Анализируя состояние Советской власти в де­ревне, "Известия Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Москвы и Московской губернии" 30 мая 1918 г. кон­статировали: "Большинство в Советах составляют зажиточные мужики". За обещания кулаков и торговцев достать хлеб голода­ющие крестьяне соглашались на любые условия. А они были вез­де одинаковы: роспуск бедняцких Советов, передача руководст­ва местной властью зажиточным слоям деревни.
Типичным для этого периода можно считать положение в Ни­жегородской губернии, где перевыборы Советов показали серь-
92
Кризис доверия большевикам
езный сдвиг вправо. Как констатировал губисполком в сообще­нии в НКВД, новый состав 82% волостных Советов не стоял на советской платформе"4. Председатель Нижегородского губкома РКП(б), анализируя положение в губернии, писал: "Когда учет и контроль начали затрагивать мелкую собственность... мелкая буржуазия, испугавшись, отхлынула от нас" "5. В мае шесть уезд­ных съездов (50%) - Ардатовский, Арзамасский, Балахнинский, Воскресенский, Княгининский, Лукояновский - высказались против хлебной монополии"6. 22 мая губернский продовольст­венный съезд отменил твердые цены на хлеб и разрешил его сво­бодный ввоз из производящих губерний"7.
В Костромской губернии многие волостные Советы Буйского уезда, состоявшие из бедноты, были разогнаны, их члены изби­ты и заменены зажиточными крестьянами"8. "Темные и голод­ные массы поддаются провокационным слухам,- сообщал Бело­реченский волисполком Костромскому уездному исполкому,- в волости ведется сильная агитация к низвержению Советской власти". На волостном съезде крестьяне объединились вокруг помещика Трухина, агитировавшего идти походом на Кострому - требовать продовольствия и в удобном случае "свергнуть суще­ствующий порядок". Несогласные с резолюцией помещика чле­ны исполкома сложили полномочия"9. В ряде сел Советы были разгромлены120. На почве голода антисоветское движение акти­визировалось во всех уездах Костромской губернии. Скрывая хлеб от учета, имущие крестьяне требовали свободной торговли и роспуска Советов. Об этом говорили на Кологривском уезд­ном съезде (июнь) делегаты от Георгиевской, Матвеевской, Хал-бужской, Николо-Поломской, Николо-Шитовской, Вожеров-ской и других волостей121. Агитация против Советов за Учреди­тельное собрание велась также в Ветлужском, Кинешемском уез­дах122. 16 апреля Варнавинский уездный Совет, обсудив вопрос об усилении подпольной агитации против Советской власти, объявил уезд на военном положении123. 17 мая многочисленная толпа голодающих из окрестных деревень пришла в г. Макарьев громить уездный Совет. Проявив большую выдержку и такт, ра­ботники Совета разъяснили крестьянам причины отсутствия хле­ба и меры, принимаемые для его доставки. Этого оказалось до­статочно, чтобы крестьяне спокойно разошлись по домам124.
93